Кажется, бабушка не любила восьмилетнего Толю, потому что он всё делал неправильно. Так она говорила:
— Анатолий, сядь правильно!
Или:
— Анатолий, мыть руки надо тщательнее!
И еще сто миллионов «или», в каждом из которых Толя читал не те книги, играл не в те игры, дружил не с теми ребятами.
Дышал.
Существовал.
Сейчас бабушка лежала в гробу, нахмуренная и безупречно строгая. К ней подходили такие же строгие, отлитые из безулыбчивой серьезности люди, прощались, взявшись за тапок.
...правильно говорить тапку, Анатолий...
— Подойди, попрощайся с бабушкой, — сказале Толе.
От бабушки пахло пугающим.
...это путресцин, Анатолий...
— Надо поцеловать бабушку в лоб, — сказали Толе.
Толя склонился над будто спящей бабушкой. Сон у неё всегда был чуткий. Даже если совсем-совсем тихо придвинуть стул, потянуть на себя дверцу шкафа, в котором прячутся конфеты, бабушка проснётся и обязательно скажет из темноты своей комнаты: «Анатолий, сладкое на ночь вредно. А у тебя зубы. Немедленно вернись в кровать!»
А ещё она скажет...
...не скажу, Анатолий. Ведь я умерла...
— Так положено, — сказали Толе, и рука легла ему на плечо, мягкой силой толкнула к восковому лицу бабушки. — Надо попрощаться.
Нос у бабушки сделался острый-преострый, и Толя на миг испугался, что выколет себе глаз, если промахнётся трясущимися губами мимо бабушкиного лба.
...так положено, Анатолий...
Целовать жёлтую кожу под венчиком было страшно. И совсем-совсем нельзя.
...не заставляй людей ждать, Анатолий...
На плечо легла ещё рука, и ещё. Давление усилилось.
...ты дрожишь, как лист, Анатолий, потому что боишься, что все узнают. Приличный человек не должен бояться отвечать за свои поступки. Ты приличный человек, Анатолий?..
Толя, зажмурившись и подобрав губы, ткнулся в бабушкин лоб лицом и тут же отпрянул. Губы закололо тысячей булавок, и мальчик испугался, что через восковую бабушкину кожу проступит то, что хранилось в самом-самом дальнем углу шкафа и так хорошо растворялись в жиденьком бабушкином чае.
— Положено три раза, — сказале Толе, и рук на плечах стало больше. Всё новые ложились на спину, шею, затылок, клонилу Толю, как редкую иву, к бабушкиному лицу.
...поздно бояться, Анатолий...
— Ты неправильно рассчитал дозу, — бабушка открыла глаза.